Массовая дезинформация

Вот есть «народ», и есть «толпа». Народ — это самая образованная, думающая часть населения с высокой степенью гражданского и нравственного самосознания и чувством внутренней свободы, а толпа — многочисленная масса, способная лишь потреблять продукты интеллектуального производства, осваивать готовые решения, принимать как данное сформулированные другими мысли. Сознание толпы мифологично, мир в нем раз и навсегда сформирован и непоколебим, он управляем высшими силами, игра и борьба которых определяет все существование толпы. Из всей информации коллективное сознание толпы выуживает лишь то, что наполняет плотью существующие в нем идеологемы. Развитие и совершенствование общества возможно лишь тогда, когда власть, независимо от своего происхождения, опирается именно на народ. Если она опирается на толпу, общество деградирует.

Поэтому народ несет колоссальную ответственность за форму и направление течения толпы. Эта ответственность охватывает практически всю культурную деятельность от информационно-просветительской до вербализации базовых потребностей. Чем более массовая деятельность, тем выше степень ответственности. На самых верхних этажах пирамиды ответственности находятся учителя, писатели и журналисты. Журналисты, особенно телевизионные, пожалуй, выше всех, они не просто хроникеры современности, они глаза, уши и память толпы. Но, самое главное, журналисты обязаны выполнять функцию совести у власти, которая совести по своей природе может и не иметь.

В конце этого октября я был в США, и там накануне выборов в Конгресс президенту-демократу Обаме пришлось очень много отвечать на критику не только со стороны консерваторов и новообразованной «чайной» партии, но и со стороны средств массовой информации. В частности, много говорилось о критической позиции известного телеведущего сатирика Джона Стюарта. Едкие публичные высказывания ведущего не остались без внимания президента, и он лично появился в прямом эфире вечернего телешоу Стюарта, чтобы иметь возможность напрямую ответить на все вопросы. Это событие очень активно обсуждалось на американских новостных каналах как образец цивилизованного диалога власти и общества. Мне запомнилась одна фраза, которую произнес кто-то из комментаторов на CNN о том, что демократия в США прочно стоит на двух столпах: аристократизм власти и аристократизм прессы.

Меня поразило, насколько радикально это отличается от ситуации в России. Российская власть от мелкого чиновника до премьер-министра и президента бесстыдна, непрофессиональна, плохо образованна, косна и неповоротлива. Единственная ее цель — собственное самосохранение для защиты своих материальных благ. Ради этого она готова изворачиваться, подтасовывать факты, устранять конкурентов, любыми средствами затыкать рот тем, кто может об этом рассказать. Власть отгородилась от народа, лишила его абсолютно всех законных средств как-либо влиять на происходящее в стране. Но и саму себя контролировать уже не в состоянии: в отсутствие народного контроля премьер-министр вынужден сам через веб-камеры следить, как строятся дома погорельцам. Позорище. Апеллируя к природному страху толпы, власть в России упорно стремится принимать такие законы, которые помогали бы ей тихо и безнаказанно обделывать свои воровские делишки. Эта власть дала толпе право почувствовать себя выше народа. Она фактически санкционировала экстремизм и ксенофобию.

Вина за это лежит на журналистах, на тех из них, кто каждый вечер выходит в эфир на центральных телеканалах и рассказывает о том, что «жить стало лучше, жить стало веселее», кто умалчивает об антиправительственных митингах, протестах против произвола чиновников, пикетах в поддержку несправедливо обвиненных граждан, отчаянии и нищете простых людей; на тех, кто снимает заказные фильмы и превращает ежедневные информационные репортажи в агитационно-пропагандистские открытки; на тех, кто умалчивает о финансовых махинациях государственных структур и расхваливает, не обсуждая, даже самые противоречивые законопроекты. Функция телевидения в России — отвлекать людей от социальных проблем, заполнять духовную пустоту нескончаемой жвачкой, обеспечивать внешний вид власти и маскировать гуманитарную катастрофу. Эти журналисты виновны в том, что общество разложено и беззащитно, а власть развращена, безгранична и безнаказанна.

В России других журналистов убивают и калечат. Но их коллеги с федеральных телеканалов уже нарисовали «красивые», даже с компьютерной анимацией, криминальные версии преступления, где нет ни единого упоминания, что официально поддерживаемые властью молодежные движения устроили агрессивную травлю всякому инакомыслию, или что прогнившая система неспособна обеспечить безопасность граждан.

Это тот случай, когда страх за теплое место на центральном канале взял верх над собственным достоинством, самоуважением, «аристократизмом». Для журналиста в такой ситуации честнее — молчать. Неучастие во зле — это тоже гражданская позиция.