Современная комедия: Об опере «Свадьба Фигаро» в Нижегородском оперном театре

12, 13 и 14 февраля 2021 года в Нижегородском государственном академическом театре оперы и балета имени А.С. Пушкина прошла премьера оперы Вольфганга Амадея Моцарта «Свадьба Фигаро». Спектакль стал по-настоящему долгожданным для нижегородской публики, но не только потому, что его первый показ был отложен на 10 месяцев из-за пандемии. Постановка одного из выдающихся музыкальных произведений должна была стать демонстрацией всех возможностей обновленной оперной труппы и художественной политики нового руководства нижегородского театра.

В этом смысле постановка Дмитрия Белянушкина стала новаторской для театра, который до этого ориентировался в большей степени на консервативную публику, вполне удовлетворявшуюся традиционным, костюмным прочтением оперной классики с нарисованными на заднике иллюстративными декорациями и условной статичностью сценического действия. «Свадьба Фигаро», исполненная на итальянском языке, дала пример совершенно новой музыкальной и постановочной культуры и привнесла на нижегородскую сцену дух современной европейской оперы.

Современная интерпретация

Действие моцартовской оперы перенесено в современность, перед нами характеры понятные и узнаваемые, с психологическими проблемами нашего времени и при этом вневременными комплексами отношений: конфликтами начальников и подчиненных, мужского и женского, любви и разочарования, дружбы и соперничества.

Удивительно, как органично эта современная история в постановке прорастает сквозь музыкальный материал конца XVIII века, точно и бескомпромиссно поданный оркестром под руководством дирижера-постановщика Ивана Великанова. Стилистически выверенная, производящая впечатление воздушности музыка в соединении с условной партией клавесина, сопровождающего интонационно отточенные речитативы, создает неповторимую ритмическую динамику спектакля, переключение эмоций и смысловых планов, комбинацию остросоциального восприятия жизни и сексуального напряжения, свойственных современному человеку. На это работает даже вокальная доминанта сопрано и баритона, заложенная в партитуре оперы.

Кастовое расслоение общества, самодурство господ, бесправие слуг, право первой ночи, закрепленное за сеньором, — все эти приметы эпохи, в которую писал французский драматург Бомарше, не остаются рудиментами бытовой архаики в современном художественном мире постановки, а отчетливо транскрибируются в формат нынешних реалий. Спектакль дает своеобразный срез противоречий и язв сегодняшнего общества: супружеские измены, психологическое и физическое насилие, газлайтинг, сексуальные домогательства со стороны облеченных властью по отношению к подчиненным, зависимость от гендерных стереотипов и ролей, карьера через постель и многое другое.

Эта проблематика в постановке становится рельефной, благодаря тому что «Свадьба Фигаро» Дмитрия Белянушкина — это полноценный драматический спектакль с тщательной психологической проработкой персонажей, наполненный сложным сценическим действием.

Психологический театр

Само пространство уединенной средиземноморской виллы, где происходят события, с ее панорамными окнами, сквозь которые видно лишь бесконечное голубое небо, и гигантскими жалюзи, образующими четвертую стену между сценой и публикой, делает зрителя сторонним наблюдателем: он словно заглядывает внутрь дома, фокусирует внимание на мельчайших деталях, на локальном взаимодействии героев. Визуальный мотив жалюзи поддержан и в оформлении интерьера виллы, и в рядах полок с туфлями в гардеробе графини, и в костюмах героев, например, юбках дам в третьем действии, и в пляжных решетках, и даже в полосках морской ряби с лунной дорожкой на заднике в четвертом действии. Способ взаимодействия зрителей с художественным пространством спектакля — подглядывание — как бы навязан еще и камерами видеонаблюдения, показывающими с разных ракурсов происходящее на вилле. «Картинку» с этих камер мы можем видеть на экранах по бокам сцены.

Художник-постановщик Виктор Шилькрот придумал декорации, в которых сочетаются символическая условность и реалистическая детализация. Это в полной мере соответствует принципу, по которому в спектакле режиссерски выстраиваются образы героев и само действие. Так, например, в первом действии после дуэта с Сюзанной, когда Фигаро узнает, что граф намерен соблазнить ее, он расстроен так, что даже укалывает руку ключом, но потом его настроение меняется и он надеется отомстить — ария «Se vuol ballare» («Если захочет барин попрыгать…»). Переключение эмоционального состояния Фигаро со злости на насмешку над графом происходит не только в музыке, но и в сценическом действии: герой садится на пол буквально в позу лотоса, чтобы на пару мгновений помедитировать и успокоиться.

Чуть позже в сцене комической перепалки Сюзанны с Марцелиной две героини обмениваются колкостями, когда вместе заправляют большую кровать, дергая покрывало каждая на свою сторону. Кровать — это будущее брачное ложе Сюзанны и Фигаро, так что вмешательство Марцелины подчеркивает ее собственные претензии на камердинера графа.

Во втором действии детали помогают нам понять внутренний конфликт графини и психологическую мотивацию ее любви к мужу. В своей арии «Porgi, amor…» («Бог любви…») она тоскует по утраченной любви супруга — это самое начало второго действия. Сцена происходит внутри гардеробной комнаты — замкнутого сугубо женского пространства, словно отделенного от всей остальной виллы. Это сокровенный мир души Розины, скрытый от постороннего взгляда под внешним благополучием обаятельной дамы из высшего общества.

Полный грусти взгляд, который она бросает на фотографию, запечатлевшую ее с мужем на фоне моря, говорит о счастливой любви в прошлом. Мы пока не понимаем, что годы назад могло свести графиню с графом, распутником, но и страшным ревнивцем. Но в сцене, где Альмавива с ненавистью обвиняет свою жену в измене и пытается взломать дверь в гардероб, где, по его мнению, прячется любовник, он в исступлении набрасывается на графиню, валит ее на пол и жадно целует: жгучая страсть, когда-то объединившая их, все еще жива.

Примеры подобного психологического развертывания образов в спектакле можно умножать до бесконечности.

Смысловые подтексты вскрываются даже с помощью костюмов, разработанных художником Ирэной Белоусовой. Белые беззаботные одеяния графа и графини контрастируют с черными офисными костюмами подчиненных — Фигаро и Сюзанны. В третьем действии праздничная сцена свадьбы мотивирует переодевание героев: перед нами своего рода карнавал, где наши современники носят напудренные парики эпохи рококо и кринолины — хитроумный кивок создателей постановки в сторону XVIII века, когда Моцарт писал свою оперу. Красное платье Розины здесь словно высвечивает ее страстную, дерзкую натуру, проявившуюся во время фиглярской эскапады графини перед гостями и чуть позже во время испанского танца (хореограф — Наталья Фиксель).

Сложная символика спектакля создается и с помощью света (художник по свету — Евгений Виноградов), моделирующего эмоциональную атмосферу происходящего и помогающего раскрыть внутренний мир героев. Например, смертоносная ярость ревнивого графа рифмуется с красным светом, который резко вспыхивает на сцене в момент, когда герой, жаждущий мести, разбивает стакан. А сцену свидания на берегу моря в четвертом действии мы видим словно через прибор ночного видения: приглушенный зеленоватый свет здесь становится знаком тьмы, которая обесцвечивает и ослепляет персонажей: они, как в замедленной съемке, ищут и своих партнеров, и настоящих себя.

Актеры и персонажи

В постановке задействованы два состава исполнителей, но их ни в коем случае нельзя поделить на основной и второстепенный. В этих составах солисты в парах главных героев фактурно дополняют друг друга, создавая два одинаково интересных варианта спектакля.

Граф Альмавива Олега Федоненко — это уже зрелый, прямолинейный, местами грубоватый и пошловатый, сластолюбец, хозяин жизни, нувориш, который привык добиваться своего любыми путями. За его плечами — призрак рокового прошлого. Праздность, женщины, выпивка — все это отдалило от него жену, которую он искренне и страстно любит, но распутство и жажда развлечений мешает ему это понять. Его гармонично дополняет графиня в исполнении Светланы Ползиковой, которая воплощает не юношескую чрезмерную сентиментальность, а тоску и даже безысходность взрослой женщины, чувственной лирической натуры, полной любви, но запертой внутри несчастливого бездетного брака.

Совсем другими граф и графиня получились у Алексея Кошелева и Елены Сизовой. Это молодая пара, золотая молодежь, порывистые, оба — легкие на подъем искатели приключений. Граф в исполнении Алексея Кошелева — настоящий аристократ, ветреный, порывистый, гордый, даже спесивый, богатство далось ему легко, поэтому на нем нет отпечатка трудной жизни. Он молод, от природы красив и обаятелен, соблазнять женщин ему не стоит труда, чем он с удовольствием занимается тайком от наскучившей ему жены. При этом беспечность в нем не равна внутренней пустоте, он искренен сам с собой и способен на подлинную любовь, на безумные поступки. Под стать ему Розина Елены Сизовой — еще юная светская дама, осознающая свою привлекательность и наслаждающаяся впечатлением, которое она производит на окружающих мужчин и юношу Керубино. Ее сильные лирические арии полны печали по утраченной любви мужа, но она далека от глубокого драматизма, который мы увидели у Светланы Ползиковой. В ее героине есть изысканная театральность, легкомысленность, ребячливый флер игры и наслаждение от задуманного розыгрыша.

Насколько по-разному решен образ графини у двух актрис, видно, например, в сцене, где Розина своей рукой выводит букву «S» на подвязке Сюзанны, чтобы потом передать ее в качестве записки графу. В том, как пластично это делает Елена Сизова, есть элемент властности, но и предвкушение увлекательной выходки. Грациозность Светланы Ползиковой другой природы: в ее взгляде — зловещий блеск, а сам жест исполнен гибельной фатальности по отношению и к мужу, и к сопернице.

Фигаро в интерпретации московского артиста Олега Цыбулько, единственного приглашенного исполнителя в спектакле, — интеллектуал. Он с насмешкой и некоторой долей высокомерия воспринимает своего патрона, при этом совершенно серьезно, без всякой иронии относится к попыткам графа соблазнить Сюзанну. Он кажется старше, чем Фигаро в исполнении Виктора Ряузова, поэтому проблемность ситуации осознается им в более остром и драматическом ключе. Из-за этого в его характере есть доля желчи, брезгливости и сарказма. В свою очередь нижегородский артист дал своему герою больше непосредственности, его взгляд на графа не презрительный, а иронический и местами даже веселый.

Сюзанна Олеси Яппаровой — яркая, живая, с настоящим южным темпераментом и остроумием, Фигаро в юбке, но с большей душевностью. Актриса была одинаково эффектна и в комических эпизодах, и в драматических ариях, что сделало ее героиню объемной и эмоционально подвижной. Сюзанна в исполнении Татьяны Иващенко по-европейски более сдержанна. Актриса сделала акцент на сметливости, чуткости и разумности героини, которая не теряет самообладания даже в самых сложных ситуациях. Именно такая Сюзанна как нельзя лучше дополняет импульсивного Фигаро Виктора Ряузова.

Замечательна актерская работа Надежды Масловой, сыгравшей Марцелину. Она с пластической и интонационной точностью передала и комизм своей героини, и выразительную драму матери в сцене суда, когда она узнает в Фигаро своего пропавшего еще младенцем сына.

Екатерине Платоновой удалось показать мальчишеский задор, пылкость и влюбчивость Керубино, а также его подростковые манеры и жестикуляцию. Песенка Керубино «Voi, che sapete…» («Сердце волнует жаркая кровь…») в ее исполнении — прекрасный вокальный номер, где передана простота и наивность чувства смущенного мальчика.

Николай Печенкин создал смешной, по-хорошему гротескный образ дона Базилио — экзальтированного сплетника и плута.

По-своему живописны и другие второстепенные персонажи, которые помогают спектаклю связывать комическое и лирическое в одно целое. Например, Барбарина (Евгения Авдеева, Анастасия Машковцева) исполняет свою ариетту «L’ho perduta, me meschina…» («Уронила, потеряла…») в купальнике, медленно проплывая по бассейну на сцене на надувном матрасе.

Спектакль «Свадьба Фигаро» наполнен живым смехом, комическое здесь создается драматургическими средствами, а это редкость для оперы как вида искусства, где музыка, как правило, доминирует над действием. При этом постановка Дмитрия Белянушкина — лирическая комедия, которая хочет от зрителя вдумчивости по отношению к изображенным в ней событиям и человеческим страстям. Спектакль увлекает внешней легкостью своей формы и узнаваемостью классического сюжета, чтобы исподволь задать важные вопросы нам, современникам: готовы ли мы заплатить своим достоинством и свободой за материальное благополучие и продвижение вверх по социальной лестнице?

Новая постановка оперы Моцарта — на языке оригинала и в современной режиссерской и технологической интерпретации — это большой шаг для Нижегородского оперного театра в сторону актуального мирового искусства. Остается надеяться, что театр будет развиваться именно в этом направлении.

Текст: Андрей Журавлев. Фото из архива Нижегородского государственного академического театра оперы и балета имени А.С. Пушкина.